«Не позавидуешь тому, кто его разнервирует», – машинально подумал Павел.

Он приподнял руку в успокоительном жесте, хотя его сердце стучало словно набат, тяжело и тревожно. Охранник, тем не менее, не отреагировал и остался позади посетителя, когда тот остановился перед священником. Этот «Голиаф» возвышался над посетителем – «Давидом», словно гора, и в какой-то момент Павел испугался, что охранник все же скрутит парня в бараний рог. Но нет, детина продолжал тактично стоять и ждать развития событий. А молодой человек, казалось, и вовсе не замечал угрозу. Он лишь пристально смотрел на священника.

Теперь Павел смог более детально рассмотреть визитера: лицо бледное, словно воск, и столь же безжизненное, на худом лице четко выделялась каждая жилка, каждая мышца, челюсть не тряслась, но вибрировала мелкой дрожью, будто парень замерз, глаза с красными прожилками вокруг зрачков постоянно двигались туда-сюда, не останавливаясь ни на секунду.

Молодой человек, глядя на священника, хотел что-то сказать, но из его уст раздался лишь слабый стон. Он поднял дрожащую руку к лицу и провел по своей небритой щеке. Так и не убрав ладонь, он несколько секунд просто стоял и смотрел перед собой. Затем попытался снова, на этот раз успешно:

– Мне нужна ваша помощь.

Денис ожидал, что его тут же выпроводят на улицу. Он спиной чувствовал громилу-охранника, сверлившего его взглядом. Его выведут отсюда, и это будет конец. Анку возьмет его за жабры и уже больше не отпустит. Теперь храм, словно в Средневековье, становился единственной защитой от божьего курьера с замашками садиста.

Было удивительно, что Денис вообще дошел сюда. Здесь, в храме, по какой-то причине он не чувствовал в своей голове Анкудинова. Сердце чуть не пробивало грудную клетку, заходясь в бешеном исступленном темпе; ноги сводило от постоянного напряжения; руки, поднятые к вискам, не хотели опускаться, но в голове все смолкло. И в этой тишине стук сердца казался громким уханьем огромного пресса.

Денис не боялся Анку. Страх пропал, когда пришло осознание, что Анкудинов – жалкое, закомплексованное существо, которое ни разу до этого момента не получало отпора. Истинная сила проявлялась не тогда, когда ее демонстрировали перед слабыми, а когда она проходила проверку большей силой. Анкудинов не понимал этого, и века доминирования сослужили ему плохую службу – он недооценивал существ, которых ежедневно тысячами отправлял на тот свет.

Сейчас, стоя перед священником, который мог помочь, спасти его, а мог и прогнать, Денис боялся только одного – стать таким, как Анку, – нераскаявшимся, вечно ненавидящим убийцей. Остаться навечно со злобой и чувством вины – двумя чудовищными спутниками, подпитывающими друг друга и не дающими умереть друг другу.

Но сердце приходило в нормальный ритм, а в голове крепла мысль, что он делает все правильно.

– Чем я могу помочь вам? – Взгляд священника был в одно и то же время напряженным и возбужденным, словно он с нетерпением ждал, что сейчас услышит от странного посетителя, и одновременно боялся того, что может узнать.

– Мне нужно покаяться.

Сказав это, Денис перестал отводить взгляд и посмотрел на священника, твердо и немного зло, словно обвиняя его в том, что тот стал невольным свидетелем хаоса в душе Дениса.

Священник, мимолетом взглянув за спину Денису, сказал:

– Меня зовут отец Павел. А как вас?

Денис назвал свое имя, все так же глядя в глаза. Почему-то сейчас ему казалось, что его дальнейшая судьба зависит от того, сможет ли он не отвести взгляд, хватит ли ему твердости для этого.

Священник пару секунд молчал, потом произнес мягко и тихо:

– Денис, постарайтесь немного расслабиться. Я попробую вам помочь, но для этого мне понадобится ваша помощь.

Денис закрыл глаза. От слов священника он почувствовал успокоение, теплое, словно стакан чая.

– Хорошо. Но я не очень-то верю в Бога.

В голове непроизвольно возник киношный образ священника, говорящий: «Это не важно, главное Он верит в вас».

– Думаю, все обстоит иначе. Вы бы не пришли за помощью к тому, в кого не верите.

Денис кивнул. Священник ему нравился. Он внушал доверие и покой и походил на человека, который сможет если не помочь, то хотя бы выслушать.

– Теперь попробую предположить, что вам сейчас нужна исповедь, а не покаяние.

– Я думал, что это одно и то же.

Отец Павел слегка помотал головой, спокойно, словно перед ним сейчас не стоял всклокоченный посетитель, а за спиной посетителя – напряженный охранник.

– Не совсем так. А точнее, совсем не так. Если не углубляться в дебри, то исповедь – это диагноз, а покаяние – это исцеление.

Денису пришла в голову мысль, что отец Павел одной удачной метафорой показал, что Денис напрасно прошел весь этот путь. Видимо, эта мысль отразилась на его лице, так как священник тут же произнес:

– Но мы прекрасно знаем, что без диагноза любое лечение – лишь напрасная трата сил и времени.

Священник говорил коротко, стараясь не удаляться от сути, но с явным удовольствием. Денис решил, что Павел любит себя послушать. Он совсем не походил на образ служителя церкви, который Денис сложил для себя: не было напыщенности, мягкого, скрытого за всеобъемлющей любовью, превосходства над другими. Ничего подобного. Священник, на которого Денис теперь возлагал все свои надежды, как и любой смертный, имел свои слабости и пристрастия.

– Итак, начнем с малого, а большее зависит от вас.

Денис вновь кивнул и тут же спросил:

– Отец Павел, почему вы мне помогаете?

Почему-то ответ на этот вопрос показался ему важным.

Священник мягко улыбнулся, задумался на секунду, словно выуживая что-то из своей памяти, и произнес:

– Аще кто, епископ, или пресвитер, обращающегося от греха не приемлет, но отвергает: да будет извержен из священного чина.

Денис смотрел на отца Павла, стараясь понять то, что услышал. Наконец до него дошло.

– То есть вы не имеете права мне отказать?

– Да, формальная сторона такова. И если я сейчас не попытаюсь вам помочь, Денис, то боюсь, спать я буду хуже. Это – неформальная.

А внутренний голос в голове священника добавил: «И если ты не удовлетворишь свое любопытство, то совсем не сможешь заснуть».

– Прости, Господи, – снова еле слышно пробормотал он.

Почувствовав, что головная боль, то ли из-за происходящего, то ли сама по себе, немного утихла, отец Павел улыбнулся странному визитеру чуть шире, вызвав тем самым ответную улыбку. Денис тоже чувствовал себя гораздо лучше, чем пару минут назад.

– Следуйте за мной.

Отец Павел двинулся в глубь храма. Денис поспешил за ним, с радостью ощущая, что охранник, стоявший за спиной, не последовал за ними. Возможно, ему передалось спокойствие священника, но, скорее всего, секьюрити передал своим коллегам информацию, а сам остался на своем посту. Тем не менее, Денис почувствовал облегчение.